Воздействие экстремальных природных явлений эквивалентно ежегодным глобальным потерям потребления в $520 млрд, а последствия изменения климата будут стоить России 1–2% ВВП ежегодно в ближайшие 15 лет. Среди самых уязвимых регионов — арктические территории, Дальний Восток и Сибирь. На климатической конференции ООН в Марракеше коренные народы Сибири и Дальнего Востока рассказали о негативных последствиях изменения климата, уже происходящих в различных регионах страны. Смягчить их могут разработка программ адаптации, усиление устойчивости городских и сельских поселений к происходящим изменениям и интеграция «климатического фактора» во все региональные стратегии развития, полагают эксперты.
Цена капризов природы
Изменение климата несет прямые экономические последствия для России. Летом 2015 года глава Минприроды Сергей Донской со ссылкой на российские исследования прямых и косвенных последствий изменения климата для экономики страны говорил об угрозе среднегодовых потерь до 1–2% ВВП до 2030 года, а на наиболее уязвимых территориях — до 4–5% регионального ВВП.
В Марракеше Всемирный банк (ВБ) представил данные нового отчета о глобальных финансовых и социальных потерях разных доходных групп в 117 странах в результате природных бедствий. Воздействие экстремальных природных явлений эквивалентно ежегодным глобальным потерям потребления в $520 млрд (на 60% больше, чем предыдущая оценка банка) и приводит к бедности 26 млн человек в год. Их последствия для частного благосостояния, измеренного в потерях потребления, превысили убытки от снижения стоимости активов, подчеркивают аналитики. «Разрушительные последствия изменения климата практически отменяют декады прогресса в борьбе против бедности»,— заявил президент ВБ Джим Ен Ким.
Например, циклон Наргис, обрушившийся на Мьянму в 2008 году, заставил половину беднейших фермеров страны продать все свои активы, включая землю, чтобы расплатиться с долгами. Экономические и социальные последствия циклона будут ощущаться многими поколениями, говорят авторы отчета. «Если вы находитесь в нижних 20% по уровню дохода в вашей стране, шанс того, что ваш дом смоет растущий уровень моря, увеличивается в два раза«,— отмечают аналитики ВБ.
В качестве решения ВБ предлагает создание систем раннего предупреждения природных бедствий, развитие системы банковских и страховых услуг для частных лиц, в том числе мобильного банкинга, а также создание систем социальной защиты. Совокупность этих мер призвана помочь странам и местным сообществам сэкономить около $100 млрд в год, снизив общее негативное воздействие катастроф на благосостояние беднейших 20%. В качестве уже реализованных мер авторы отчета приводят пример создания системы социальной защиты в Кении на уровне местных сообществ, которая позволила подготовиться и успешно пережить засуху 2015 года. В Пакистане после катастрофических наводнений 2010 года правительство стало выдавать пострадавшим «быстрые гранты» наличными, что позволило восстановить жилье и избежать бедности 8 млн граждан. В Эфиопии же была организована система распределения международной финансовой помощи, которая сразу спускалась на уровень местных сообществ, где и принимались решения о ее распределении среди конкретных семей. Авторы отчета считают, что страны должны начать планировать дальнейшее строительство инфраструктуры, в том числе жилья, учитывая фактор природных катастроф, а также укреплять способность инженерно-строительных и социально-экономических систем справиться с их негативными последствиями.
В 2015 году в России, по данным Росгидромета, наблюдалось 571 опасное гидрометеорологическое явление, что на два больше, чем в 2014 году. «Изменение климата может вести к ощутимым социальным трансформациям, в том числе неконтролируемым миграционным потокам, стремительному распространению смертельных болезней. Ежегодный ущерб от опасных явлений в России оценивается в 30–60 млрд руб. В 2013 году этот показатель составил экстремальную величину — более 200 млрд руб. Процессы, связанные с изменением климата, привели к гибели более 190 человек»,— сообщил глава Минприроды в ноябре 2015 года.
Глава департамента климатологии в Государственном гидрологическом институте в Санкт-Петербурге и один из авторов межправительственной группы экспертов в области изменения климата (МГЭИК) Олег Анисимов подчеркивает резкий рост средней температуры на территории России — в среднем на 0,43 градуса Цельсия за декаду, что в 2,5 раза быстрее глобальных темпов. Сильнее всего теплели Арктика и субарктические регионы, включая регионы распространения вечной мерзлоты, где температура поднималась на 0,5–0,9 градуса Цельсия за декаду (в европейской части РФ повышение температуры за десять лет составило 0,2–0,6 градуса Цельсия). Аналогично выросли объем осадков (в среднем на 0,8 мм в месяц за десять лет) и сток рек (в среднем на 4,8% или до 10% на великих сибирских реках за последние десять лет). Господин Анисимов заключает, что в ряде регионов участились случаи частых и сильных осадков, многие из которых послужили причиной катастрофических наводнений. В качестве примеров он приводит наводнения в Крымске, Геленджике и Новороссийске в июне 2012 года, которые привели к 172 смертям, и катастрофическое наводнение на реке Амур летом 2013 года (84 смерти и 86 тыс. переселений). С другой стороны, засуха лета 2010 года вызвала около 15 тыс. дополнительных смертей в Москве и принесла 450 млрд руб. экономических убытков.
Временная мерзлота
Крайне иллюстративным является и разрушение вечной мерзлоты, покрывающей более 60% территории страны, говорит исследователь. С 70-х годов прошлого века несущая способность вечной мерзлоты снизилась в среднем на 17%, а в некоторых местах — на 45%. «Таяние мерзлоты вызывает деформацию и приносит ущерб многочисленным зданиям в северных городах, разрушает трубопроводы, дороги и другие постройки, большинство из которых построено в 1960–1970-е годы. Потенциальное воздействие изменения климата не было учтено в их дизайне. Исследование инфраструктуры в российской части Арктики в начале 2000-х годов продемонстрировало: около 10% зданий в Норильске, 22% — в Тикси, 55% — в Дудинке, 60% — в Чите и 80% зданий в Воркуте уже были подвержены последствиям изменения климата»,— отмечает Олег Анисимов.
Таяние мерзлоты приводит к разрушениям и трубопроводов, протяженность которых на территориях, покрытых мерзлотой, составляет более 71 тыс. км. В результате как минимум 55 млрд руб. ежегодно тратится на их регулярную техническую поддержку и ремонт. Изменение климата влияет на всю транспортную инфраструктуру в регионах Крайнего Севера, существенно снижая доступность удаленных поселков и поселений. Операционный период на зимних дорогах в большинстве промышленных регионов Западной Сибири, включая полуостров Ямал, где активно добывается нефть и газ, с 1960 года снизился более чем на десять дней. Математическое моделирование показывает: к середине XXI века доступность удаленных поселений, связанных с Большой землей зимними дорогами, в среднем снизится на 13%. В Якутии и ряде регионов Центральной Сибири, напротив, операционный период зимних дорог увеличился на несколько дней. «В отличие от регионов Аляски и Северной Канады, РФ не обладает хорошо развитой сетью местных авиакомпаний, которые бы эффективно обслуживали маршруты на Крайнем Севере«,— замечает господин Анисимов.
Согласно недавнему исследованию «Всемирный индекс климатических рисков 2017» (Global Climate Risk Index) немецкой экспертной организации Germanwatch, Россия занимает 31-е место среди 181 страны мира за период с 1996 по 2015 год в рейтинге уязвимости климатическим рискам. За 20-летний период в РФ от негативных изменений климата (шторма, наводнения, волны жары и холода) скончалось около 3 тыс. человек, совокупные потери за 20 лет превысили $2 млрд (по паритету покупательной способности). В целом по миру за тот же период изменение климата привело почти к 11 тыс. стихийных бедствий, которые унесли жизни более полумиллиона человек, а экономический ущерб превысил $3 трлн. Лидируют в рейтинге — Гондурас, Мьянма и Гаити. В 2015 году самыми уязвимыми странами в нем были Мозамбик, Содружество Доминика и Малави, а РФ была на 57-м месте. При этом число смертей, обусловленных теми же причинами, за год составило 110, ущерб от климатических изменений — $937 млн.
Оценки и прогнозы исследователей поддерживают и местные жители регионов Крайнего Севера и Дальнего Востока. В рамках специального мероприятия на климатической конференции ООН в Марракеше представители российских коренных народов рассказали о негативных последствиях изменения климата, которые они постоянно наблюдают. Геннадий Щукин, охотник и оленевод из Таймыра, рассказывает о том, как заметно теплеет на полуострове. «Повысился градус температуры воды — так что вода ушла на большую глубину, ловить ее стало сложно. Вторая проблема для рыбы — исчезновение комаров, являющихся питательной средой для мальков. В результате количество рыбы, которую можно добыть и дожить до следующего сезона, существенно уменьшилось»,— говорит он. По его словам, заметно тает вечная мерзлота, изменяются русла рек, а некоторые реки настолько мелеют, что по ним можно проходить пешком; дома, построенные на сваях, остаются без опоры. «Стоял балок (металлический строительный вагончик на колесах), земля растаяла, балок может упасть в пропасть«,— говорит Геннадий Щукин. Коренные жители полуострова отмечают появление новой растительности в регионе: лес «продвигается» к Арктике. Появляются белки, но исчезают лемминги, которыми традиционно питаются песцы. В результате последние тоже уходят, и заниматься традиционным промыслом песца для местных жителей становится все сложнее.
Глава совета старейшин юкагир из Республики Якутия Вячеслав Шадрин рассказывает, как в регионе меняются режим снежного покрова и водный режим, разрушается береговая зона рек (раньше на метр или полтора, а сейчас до 10–12 м в год, что создает прямую угрозу для поселков), появляются новые виды нетипичных животных и растений, изменяются маршруты миграции птиц и животных. «Главные сложности для нас — нестабильность и непредсказуемость погоды. Вся наша жизнь связана с природой и привязана к ее циклам. Для нас важнее всего предсказать погоду. Охотнику надо понять, где и когда можно охотиться, оленеводы и рыбаки выбирают маршруты исходя из того, какой будет ветер«,— говорит он. Еще одна опасность — размытие захоронений животных, что создает угрозу появления сибирской язвы (это уже случилось летом 2016 года на Ямале) и кладбищ, где похоронены люди, умершие от чумы или оспы.
Возможности адаптации
Эксперты сходятся во мнении, что РФ необходимо уделять больше внимания адаптации к изменениям климата на федеральном и региональном уровнях. Напомним, исходя из утвержденного в ноябре 2016 года плана мер по регулированию выбросов парниковых газов и подготовке к ратификации Парижского соглашения в РФ должен быть разработан национальный план адаптации к негативным климатическим изменениям. Ответственными за его создание выступают Минэкономики, Минприроды, Росгидромет, Минтранс, Минэнерго и Минсельхоз. Алексей Кокорин из «WWF России» предлагает включить в число разработчиков Минвостокразвития (регионы Дальнего Востока в наибольшей степени страдают от последствий изменения климата в последнее время). По данным «+1», к апрелю 2017 года все региональные власти должны представить в аппарат вице-премьера Дмитрия Козака данные о границах водоохранных зон, а также зон затопления и подтопления, что во многом может стать основой для дальнейшей разработки плана, отмечают эксперты.
Глава Минприроды Сергей Донской соглашается, что адаптация является первым шагом в борьбе с возможными негативными последствиями климатических изменений. «Среди основных мер адаптации следует назвать создание систем прогнозирования и ликвидации стихийных бедствий, рациональное использование природных ресурсов, использование в сельском хозяйстве засухоустойчивых культур, модернизацию транспортной инфраструктуры и многое другое«,— отмечал министр в ноябре 2016 года, приведя в пример программу восстановления торфяников после катастрофических пожаров лета 2010 года. Пока из российских регионов концепцию адаптации к негативным последствиям изменения климата разрабатывают Санкт-Петербург, Москва, а также российские регионы, выходящие к Баренцеву морю (в том числе в рамках международного проекта климатической адаптации Баренц-региона).
Шестая статья Парижского соглашения, описывающая международное сотрудничество стран в предотвращении изменения климата и адаптации, в частности, создает «механизм для содействия сокращению выбросов парниковых газов и поддержки устойчивого развития». Потенциально в «экономических механизмах» нового соглашения может появиться и поддержка адаптации, полагает Алексей Кокорин. Сейчас на климатических переговорах ООН большое внимание уделяется разработке экономических (прежде всего страховых) схем адаптации, в которых, как предполагается, будут участвовать частные страховые компании и правительства государств и регионов.
Олег Анисимов призывает оценить баланс между позитивными и негативными последствиями изменения климата в России для различных регионов. Среди позитивных последствий автор выделяет смещение зоны растительности на север, улучшение условий для ведения сельского хозяйства в некоторых регионах страны, снижение расходов на отопление, открытие новых морских и речных транспортных путей на севере Сибири. «Вопросы адаптации к изменению климата на законодательном уровне становятся головоломкой, так как единого подхода для всех регионов РФ быть не может. Большая разница между регионами в вопросе уязвимости к существующим и прогнозируемым изменениям климата существенно осложняет разработку национальной стратегии»,— считает эксперт. Работу по адаптации прежде всего надо вести на региональном уровне (разрабатывая стратегии, создающие чистые положительные социальные и экономические эффекты без затрат для других регионов и секторов, так называемые беспроигрышные меры). Она должна начаться с регионов распространения вечной мерзлоты, степень и скорость изменений в которых уже совсем скоро превысит существующие возможности к адаптации.
Вчера Программа ООН по окружающей среде опубликовала последние данные о взносах и расходовании средств в основные климатические фонды. Напомним, основная цель увеличения климатического финансирования во всех фондах (средства направляются развивающимся странам) — $100 млрд в год к 2020 году. После 2030 года только на адаптацию развивающихся стран к изменению климата потребуется $140–300 млрд и $280–500 млрд — к 2050 году. По статистике ПРООН, общий объем финансирования на климатическую адаптацию развивающихся стран в 2014 году достиг $25 млрд, из них $22,5 млрд были направлены в страны Южной Азии и Африки к югу от Сахары главным образом на увеличение качества управления питьевой водой и сточными водами. К концу 2015 года объем международной помощи, направляемой на адаптацию через международные институты развития, достиг $35 млрд. Для Зеленого климатического фонда, средства которого направляются в том числе и на адаптацию, к концу 2016 года была поставлена цель собрать $2,5 млрд — пока из них собрано лишь $1,2 млрд. Фонд, поддерживающий наименее развитые страны, пока не имеет достаточного финансирования, несмотря на то что уже получил заявки общей стоимостью более чем $170 млрд.
Автор: Ангелина Давыдова
Источник: kommersant.ru
